Да, я уже не жалею себя. Просто злюсь».

Он не позволил отвращению поколебать себя.

Несмотря на все раздражение, последняя мысль уколола ее.

Удинаас прошел мимо и осмотрел развалины врат. Повернулся к Сколу. – Ну, они еще живые?

Цепочка и кольца Титсе Анди снова крутились вокруг пальца. Скол послал рабу холодную улыбку. – Последняя тропа, – ответил он, – начинается на той стороне врат.

– И кто же их разметал, Скол?

– Это не имеет значения, – сказал Скол, улыбнувшись еще шире.

– Иными словами, ты не знаешь. Ну, если нам нужно пройти в них, не будем терять времени. Я уже потерял надежду, что ты удавишь себя этой цепочкой. Почти потерял.

Такие слова заставили Скола вздрогнуть.

И тут же Серен Педак увидела цепочку совершенно в ином свете. «Во имя Странника! Как я раньше не замечала? Это же гаррота! Скол – треклятый ассасин!» – Она фыркнула. – И ты называл себя Смертным Мечом! Скол, ты всего лишь убийца. Да, Удинаас уже давно разглядел – вот почему ты ненавидишь его. Его не обмануло то оружие, что ты таскаешь с собой. Теперь и я прозрела.

– Мы действительно теряем время. – Скол снова казался невозмутимым. Он отвернулся и прошел к громадным вратам. Сильхас Руин двинулся за ним; Серен заметила, что Белый Ворон держится за рукояти обоих мечей.

– Впереди опасность, – провозгласил Фир и – да, проклятие ему – обогнал Серен, заслонив ее своим телом. Вытащил меч.

Удинаас поглядел на все это, пренебрежительно хмыкнул и сказал: – Сильхас Руин заслужил право быть параноиком. Но даже это, Фир, не означает, что мы прыгаем в логово драконов. – Он безрадостно улыбнулся. – Драконы не живут в ямах.

Удинаас пошел вслед двоим Тисте Анди. Чашка поспешила за ним, схватила за руку. Бывший раб сначала чуть не отдернул руку, как будто прикосновение обожгло его, но затем успокоился.

Скол достиг порога, шагнул – и пропал. Миг спустя пропал и Сильхас Руин.

Удинаас и Чашка не колебались.

А вот Фир на пороге помедлил, оглянулся. – Что ты задумала, аквитор?

– Думаешь, я брошу вас? Прослежу за уходом, убедившись, что вы не вернулись – и пойду обратно? Пойду по дороге, с которой, похоже, не свернуть? Думаешь, у меня есть выбор?

– Выбор всегда за нами, аквитор.

– Значит, и за тобой, Фир. Ты всегда можешь передумать.

– Да.

– Ты так просто признал это?

– Наверное, тебе так кажется.

– Фир, если кому и надо вернуться, то тебе.

– Мы близко, аквитор. Мы, наверное, в нескольких шагах от Финнеста Скабандари. Как ты можешь думать, что я замышляю подобное?

– Возможно, последние остатки благоразумия. Последние клочки веры в то, что у тебя есть мозги, а в них разум. Фир Сенгар, ты скоро умрешь. Если пройдешь через врата.

Он пожал плечами: – Я хотя бы оправдаю надежды Удинааса.

– Удинааса?

Фир слабо улыбнулся. – Герой не закончил квест.

– А. И это его обрадует?

– Надо посмотреть. Ну, идем?

– Конечно.

– Значит, ты добровольно отказалась от выбора?

Вместо ответа она толкнула его рукой, шаг за шагом загоняя во врата. Едва он шагнул за порог, сопротивление исчезло; Серен споткнулась и пролетела вперед, наткнувшись на мускулистую грудь Эдур.

Он помог ей не упасть.

Серен увидела перед собой совершенно неожиданный пейзаж. Черный вулканический пепел, почти столь же черное небо – хотя прямо над головой пылает не менее трех солнц. По неровной равнине во все стороны простерлись драконы. В ужасающих количествах.

Сгорбленные, неподвижные. Сотни… тысячи.

Она услышала шепот ужаснувшейся Чашки: – Удинаас! Они все мертвые!

Скол, стоявший в двадцати шагах, обернулся. Цепочка прочертила круг. Он поклонился.

– Дражайшие партнеры, добро пожаловать в Старвальд Демелайн.

Глава 22

Гаскарал Траум пробудился первым из всех солдат армии Атрипреды Биветт. Крупный мужчина с толикой крови Тартеналов в жилах поставил накануне палатку в тридцати шагах от лагеря Тисте Эдур. Он зажег маленькую масляную лампу, скатал постель, запихав ее поверх свертка одежды, запасных сапог и второго шлема. Затем лег рядом и позволил огню пожрать остатки масла в лампе. Тьма внутри палатки сравнялась с тьмой наружной.

Едва забрезжила ложная заря, Гаскарал Траум вытащил нож и разрезал бок палатки; осторожно выбрался на влажную траву и на некоторое время замер.

Разглядев все, что было нужно, он встал и, пригибаясь, пошел через лужайку. Дождь все еще стучал по древнему дну К’усон Тапи – на нем поджидают ненавистные овлы – и в воздухе пахло кислой грязью. Гаскарал был здоровяком, но умел двигаться неслышнее призрака. Дойдя до первого ряда эдурских палаток, он помедлил, переводя дыхание – и нырнул в лагерь.

Шатер Смотрителя Брола Хандара был расположен в середине, но особо не охранялся. Гаскарал подкрался ближе и увидел, что клапан входа не закреплен и свободно болтается. Дождевая вода намочила брезент; чистые слезинки стекали, собираясь вокруг шестов, скапливаясь в глубоких вмятинах от сапог.

Гаскарал спрятал нож под куртку, вытерев левую руку о грязную рубаху – тщательно, и пальцы и ладонь – и снова вытащил оружие. Шагнул под полог входа.

Там царила зернистая тьма. Звук дыхания… На дальней стороне лежак Смотрителя. Брол Хандар спит на спине. Меха сползли на пол. На месте лица и груди Гаскарал может различить только черную тень.

Кинжал был из черненого железа; но отточенное лезвие выдало себя блеском.

Гаскарал Траум сделал еще один осторожный шаг – и бросился вперед.

Стоявший над Смотрителем человек обернулся – но слишком медленно; нож Гаскарала погрузился в тело, пройдя меж ребер и пронзив сердце ассасина.

Черненый кинжал выпал из руки и вонзился в землю. Гаскарал принял на себя вес судорожно всхлипнувшего убийцы.

Избранный телохранитель Атрипреды (еще под Дреной назначенный ею охранять жизнь Брола Хандара от всяческих случайностей) посмотрел на лицо Эдур, прислушался к звуку дыхания. Не проснулся. Это хорошо. Очень хорошо.

Согнувшийся под весом мертвого ассасина Гаскарал медленно вложил клинок в ножны, затем подобрал черный кинжал. Он был уверен, что это последний из ублюдков. Было еще семеро. Лишь двоим удалось подобраться к Бролу Хандару вплотную, и то благодаря суматохе сражений. Летур Аникт – человек дотошный и склонный к перестраховке, когда дело доходит до исполнения его желаний. Увы, не в этот раз.

Гаскарал пригнулся еще сильнее, взвалил тело на плечо. На полусогнутых пробрался к выходу. Ступил так, чтобы не расплескать лужу и не задеть шест. Осторожно вытащил жертву.

С темных небес хлынул очередной ливень. Гаскарал торопливо вернулся в летерийский лагерь. Тело останется в его палатке, пока грядущее сражение со всей своей неразберихой не предоставит удобный случай переместить труп.

И все же что-то тревожило его. Не годится проводить ночь перед боем без сна. Но инстинкты его остаются острыми – он словно бы способен вынюхать приближение ассасина, прочитать его мысли. Да, это полезный талант – еще несколько ударов сердца, и было бы поздно…

Но любой инстинкт когда-либо подводит.

Две вынырнувшие из темноты фигуры оказались полным сюрпризом. К счастью, он не стал тратить времени на удивление. Не успев вынуть нож, Гаскарал попросту швырнул тело на того ассасина, что подбежал справа. Рванулся навстречу второму, отбил нацеленный в горло кинжал, схватил врага обеими руками за голову и сильно потянул.